Звезды не для нас [сборник] - Секретный Блиц

class="p1">– «Зомби» говорить неправильно, – протянул обиженно Бенни, словно они все его родственники, – люди, больные вирусом в четвертой стадии, или просто – порожденные вирусом… А еще это… Ты когда толкнула, я упал и разбил арбуз.

– Зомби и есть зомби, – огрызнулась я, – дай посмотрю.

Арбуз разбился, но, предусмотрительно положенный в кулек, не испачкал рюкзак.

– Нормально, – сказала я, и толкнула его в нужную сторону. Туда, где дом Ба и Де.

– А зачем тебе сломанный арбуз?

– Суп сделаю, – честно ответила я.

Гыч.

Я схватила Бенни за руку.

– Слышал? – прошипела ему на ухо. – Кто-то люк дернул.

– Не напугаешь, Джеки, – ответил он, но бодренько задвигался в нужную сторону.

А я еще долго оглядывалась, пока мы топали по туннелям, а чертова кроссовка предательски черпала жижу. Бенни говорил и говорил, за что он мне и нравился. Еще за оптимизм, и за широкую спину, и глаза у него красивые, особенно когда он на меня смотрит…

– Джеки, вчера новость скинули, что ученые обнаружили способ лечения, и это не дорогущая процедура, а простой, обыденный…

– Ага, – отвечала я.

– Ты согласна, что временно изолированные районы с зараженными – это правильный выход? -продолжал он, и я начала забывать о Рубашечнике.

– Правительство кинуло нас на произвол, – ответила я. – Эй, ты что делаешь?!

И толкнула его в плечо.

– Что-что? Ем пирожок!

– Это же Ба и Де!

– Им хватит! Ты еще и суп собралась делать! Из арбуза! Ха!

– Сам ты… О! Вот и наш выход, – указала на отмеченный зеленой краской люк, – там, кстати, магазин, надо зайти.

– Зачем?

Я молча показала ему голодную кроссовку с оторванной подошвой.

Выползали мы аккуратно. За проникновение в запрещенные районы не сильно хвалили. Могло попасть от полиции, а главное, от мамы.

Двухэтажные домишки-близнецы стояли стройными рядами. Желтизна робко трогала листву на деревьях, пустота, казалось, заполнила весь район. Эх, как же нам хорошо тут жилось!

– А помнишь, мы играли возле соседнего дома? Там еще смешной сосед нас обливал из шланга, когда мы катались на великах?

– Он же в шутку, по-моему, даже ни разу не попал…

– Как думаешь, он умер? – спросил Бенни, и налет детского счастья смылся в унитаз действительности.

– Не знаю, – сказала я и направилась в магазин.

Пробрались мы через лестницу на второй этаж, походили по помещениям.

– Хорошо, что зомбики не лазят, сил им не хватает, – задумчиво сказала я, рассматривая полки. Обувь не находилась. Зато вместо товара лежали деньги, а иногда записки с обещанием оплатить после карантина. Да и сам владелец не попрятал все на нычку, и плакат над кассой оставил: свободная продажа. Карантин – он такой, показывает, кто человек, а кто так, падальщик по жизни.

– И не бегают, как некоторые придумывают, – поддел меня Бенни.

Я как раз отыскала новые колготки и, бросив мятые бумажки на стол, переодевалась. Конечно, слегка дразнила дылду, да и задумалась…

– Джеки…

– Что?

– А ты красивая, – неожиданно заявил он и стал маковый.

– Эээ… Знаю. Отвернись!

Я быстро натянула колготки, шорты, а вот мокрые кроссовки взяла в руки.

– Пошли в гости, – сказала я, и мы двинулись к дому Ба и Де.

Соседский дом и наш стояли плечом к плечу. Забор, который ставил Де, за ним лужайка, не убранная с весны, с начала карантина. Качели, брошенные стулья на веранде, заколоченные двери и окна на первом этаже.

– Ба! Де! Это мы, в гости! – крикнула я.

За дверью зарычал Де, словно медведь, которого разбудили от спячки.

– Идите на кухню! – крикнула я, хотя это не срабатывало. Мои любимые зомби! Я всегда любила честность.

Мы влезли по приставной лестнице на второй этаж, проскользнули по моей комнате, подошли к ступеням на первый этаж.

Де появился медленно, волоча за собой любимую биту из гикори. Косматый, высокий, он посмотрел на Бенна и сказал:

– Ээээ!

– Я же свой! Я же Курчавый Бенн, как вы меня называли!

– Эээ? – послышался из кухни голос Ба.

– Ба, это мы! Принесли еду!

– Эээ, – ответил Де и попытался подняться к нам. Он оступился на третьей ступеньке, его зашатало, словно на корабле во время бури. Теории разные, почему у зомби такое резкое головокружение, почему речь атрофируется, еще много разных "почему"…

Деда спасла цепь, обвязанная вокруг груди, как будто крестообразная повязка.

Из кухни выползла Ба: в любимых платье и кофте, с такой же предохранительной цепью. Она протянула к нам пальцы, будто острые ветки.

– Эээ!

– Извините, – сказала я, – Бенн, тяни их к столу.

Он начал крутить лебедку, и система заработала. Цепи натянулись, и Де с Ба потащились к столу в кухне. Бенни запыхтел, но все же дотянул их до последнего, заставляя сесть. Поставил на блокиратор.

– Фух, сегодня что-то сильно сопротивлялись.

Я смахнула слезу. Эту систему придумал и создал Де, когда начался конец.

На кухню я зашла с улыбкой. Защебетала птичкой, закрутилась, как детская заводная игрушка. Смахнула пыль, включила газовый баллон, налила воду из пластиковой бутылки в кастрюлю…

– Сейчас-сейчас, Ба, как ты и учила, открываю банку помидоров, теперь, Бенни, давай мне мякоть арбуза, да-да, семечки убирай!

– Я стараюсь, – ответил Бенни. Все же он побаивался Де. Или биты в его руках?

– Ба, Де, Бенни хороший, только медлительный! Честно, – тараторила я, стараясь не заплакать.

Такая знакомая кухня! Я тут провела половину детства!

– Я все слышу!

– Тихо, – сказала я ему, – теперь через сито мякоть. Ага, на огонь, Ба, на медленный, помню… Теперь перец…

– Эээ, – сказала Ба.

– Помню, помню, на верхней полке… Так, чили, молотый кайенский и чуток соуса табаско…

Вечер принес прохладу и темноту. Я разлила по глубоким тарелкам суп, подогрела на сковородке пирожки с мясом и базиликом.

– Кушайте, а мы в моей комнате побудем, – сказала я.

Мы поднялись наверх, сели на кровать. Заработал старый телевизор, а я полезла в шкаф.

– Смотри, кеды. Мамины. Они все хранят, с любовью, – сказала я, удивленная находкой.

Надела. Впору.

Закат.

– Не люблю смотреть, как они сейчас едят. Все разливается, пьют из тарелок, хватают руками, – печально сказала я, – как… зомби.

И заплакала. Бенни меня обнял:

– Все будет хорошо. Это болезнь, и скоро она отступит, они восстановятся…

Красная клетчатая рубашка нырнула в раскрытое окно.

– Попались, твари! – просипел он.

Я закричала, а Рубашечник резко ударил обухом топора по кучерявой голове Бенни. Следующий удар –